Тогда мечница подошла к ближайшему валуну и повторила приём. Сорвавшаяся с лезвия алая волна прошла камень насквозь, что сопроводилось громким треском. А затем верхняя часть камня со скрежетом съехала вниз, оставив ровный диагональный срез.

— Надо же, работает, — с придыханием произнесла мечница.

— Вот и замечательно. Игнор вражеской брони — полезнейшая вещь. Говорю тебе это не только как геймер, но и как человек, которому этим ударом недавно отсекли ногу. Можешь потренироваться. А я, пожалуй, пойду спать.

С этими словами он направился назад в лагерь.

— Постой, — остановила его Зора.

— Что?

— Это насчёт того вопроса, который я хотела задать.

— А, ты об этом? Ну и как, решилась наконец? Даже интересно, что могло так смутить суровую воительницу вроде тебя.

Мечница вдохнула и выдохнула, собираясь с духом. А затем произнесла:

— Кабрио, скажи прямо, что ты обо мне думаешь?

— Э… Ну, ты сильный воин и ценный союзник.

— Нет, я не об этом. Что ты обо мне думаешь, как о женщине?

Глава 9

Маунт

— Что ты обо мне думаешь, как о женщине?

Вот те раз… Хотя чему удивляться? Пусть Зора выделяется на фоне других женщин, и выросла на историях о воительницах и амазонках, а не на дамских романах о принцах, но она всё ещё женщина.

— Не нужно высокопарных речей, просто оцени по пятибальной шкале, — добавила она. — Понимаю, что с Лореной мне не сравниться, но всё же интересно, сколько ты мне дашь.

— Ну, если Лорена — это твёрдая пять, то у тебя будет уверенная четвёрка.

— Правда? — Зора приподняла бровь, как будто ожидала меньше.

Окажись они на Земле, где вокруг бегают накрашенные девицы в юбках и на каблуках, может, оценка и правда была бы пониже. Зора и на гражданке наверняка ходила в штанах и без косметики.

Но здесь, в Арксеоне, планка женской красоты была на порядок ниже. Если девушка живая — уже хорошо. Так что Кабрио не солгал, дав напарнице четыре балла. Вслух он этого, конечно же, не сказал.

— Раз ты поставил мне балл выше среднего, значит, был бы не против переспать со мной?

Вот так и спросила, прямо в лоб. Теперь понятно, отчего она долго не могла решиться. А раз так, то и отвечать следовало так же — прямо и без утайки.

— Да, совсем не против, — честно ответил Кабрио.

В следующую секунду его повалили на шкуру. Ловкая воительница успела вытащить её из инвентаря и подложить под лидера прежде, чем он коснулся земли.

Сопротивляться он не стал — ведь четыре балла были поставлены от чистого сердца. Странники избавили друг друга сначала от доспехов, а затем и от одежды.

Кабрио запоздало вспомнил, что эта женщина не обладает классом обольстителя, и секс может иметь для неё последствия.

Но как раз на этот случай в инвентаре уже давно пылился один полезный предмет. Достав маленькую квадратную упаковку, Кабрио надел резинку и накинулся на напарницу.

В лагерь они вернулись спустя где-то час. Все уже спали, и только Гримм дежурил, охраняя сон спутников. Задавать вопросов он не стал. Мельком глянув на странников и убедившись, что это свои, монах продолжил изучение своей левой руки.

Стараясь не издавать лишних звуков, странники расстелили шкуры и легли спать.

— Ну и как тебе Кабрио? — нарушил тишину женский голос.

Зора чуть не подпрыгнула.

— Лорена? Ты что, не спишь?

— Как же я могу спать, когда моя лучшая подруга наконец-то решилась на признание?

— Наконец-то? Так ты обо всём знала? — спросил Кабрио.

— Кабрио, ты как будто нашу Зору не знаешь. Она принципиально не врёт и ничего не утаивает. И она не стала бы соблазнять тебя у меня за спиной. Так что да, я в курсе.

— И давно?

— С вашего второго визита в крепость. Вы тогда ещё спарринги на плацу устроили, помнишь? Я уже тогда заметила, как Зора на тебя поглядывает, и устроила ей допрос с пристрастием.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— А чего ты ожидал? Сцен ревности? — хихикнула обольстительница.

— Да, как минимум их.

— Кабрио, я реалистка, и умею здраво мыслить. С тобой мы видимся раз в несколько недель. А ты молодой здоровый парень, и тебе… Ну, сам понимаешь — нужно.

— Мало ли, что нужно. При необходимости мог бы и потерпеть.

— А зачем терпеть, если у вас взаимная симпатия? Когда вернёмся на шестой ярус и окажемся в безопасности, я обязательно утащу тебя к себе в дом. Ну а в этом жутком месте, где повсюду бродят жуткие чудища, так и быть, уступаю тебя Зоре.

— Какая щедрость…

Несколько секунд висела тишина, нарушаемая треском костра и голодным рёвом какой-то твари вдалеке. А затем обольстительница вдруг сказала:

— А может, на шестом ярусе втроём попробуем?

— Вы уткнётесь сегодня или нет? — раздался недовольный голос Шери. — Спать мешаете, блин.

Проснулся странник от того, что кто-то усиленно тряс его за плечи.

— Кабрио! Кабрио! — послышался сквозь пелену сна взволнованный голос Лорены.

— Ну чего? — пробормотал он, поднимаясь и потирая глаза. Если тревогу бьёт не дежурный, значит, никакие монстры не напали. А гражданская девица любой тени испугается.

— Твоя рука и нога! Они пропали! — выпалила девушка с выпученными от ужаса глазами.

— А, ты об этом, — понял парень, бросив взгляд на правую руку и левую ногу. Ясное дело, что на ночь он оставлял только нити, а всё остальное рассеивалось, и теперь на их месте виднелись две культи, зашитые синими волокнами.

Пока обольстительница окончательно не свихнулась от ужаса, странник поспешил вырастить протезы и пошевелить ими, показывая, что всё на месте и исправно работает.

— И что… они теперь… вот так… каждую ночь… будут пропадать? — пробормотала девушка.

— Ну да. А что такого?

— Что такого⁈ Кабрио, это же…

— Что? Для сна конечности не нужны. Наоборот, только мешаются и затекают, если неудачно на них лечь.

Девушку такой ответ явно не устроил, но она поняла, что спорить бессмысленно, и лишь покачала головой.

Сделав все утренние дела, Кабрио закинул Лорену в инвентарь, и отряд продолжил путь. Камиллу снова пришлось тащить на спине, и при этом выслушивать её нытьё о том, как ей неудобно, что у неё отбито и где ей натирает.

— Мне не нравилось ездить на Сигурде, но теперь понимаю, что он был большой и мягкий, не то что ты, — проворчала она во время очередного марш-броска.

— Как только найдём в Арксеоне машину времени, немедленно отправлюсь назад и найду способ освободить Лорену мирным путём. Чтобы ты осталась в компании со своим любимым оборотнем и некромантом. Раз уж они такие мягкие, — ответил Кабрио, теряя терпение.

— Да я же пошутила! — перепугалась созерцательница, словно в Арксеоне и правда могла существовать машина времени. Хотя кто сказал, что нет… — Конечно же, вы намного лучше! Пусть тело с вами болит, зато душа в порядке.

— Но таскать её вот так — это и правда бред, — сказала Шери. — Вот бы в Арксеоне маунты были.

— Кстати о них, — произнёс Кабрио, остановившись перед коралловым лесом. Возле его опушки паслись несколько синих единорогов.

— Что? — не поняла Камилла.

— Ничего. Жди здесь.

Поставив её на землю, парень двинулся к монстрам. Их было четыре — как раз по числу странников. И если напарники, разобрав себе по одной твари, сразу начали бить на поражение, то у Кабрио на последнего единорога были другие планы.

Казалось бы, его антимагия годится только для развеивания и разрушения чужой магии (и даже некоторых существ). Если бы не одно исключение. Клинки масочников, имеющие два режима — против материальных врагов и против призраков.

Вспоминая те дни, изначально странники не догадались, что смена режима происходит автоматически, и Кабрио попытался провернуть этот процесс вручную. Тогда он смог не развеять магию, заключённую в клинке, а перенастроить её.